 |
16. Благодаря санъяме на трех изменениях
[возникает] знание прошлого и будущего.
Вследствие санъямы относительно изменений качественной определенности,
отличительных признаков и состояний, или условий, существования
у йогинов возникает знание прошлого и будущего (1).
Концентрация [сознания], созерцание и сосредоточение - эта
триада [психотехнической практики] получает совокупное название
"санъяма". Благодаря такой [санъяме] тройственное
изменение, которое испытывается непосредственно в личном опыте,
порождает у них знание прошлого и будущего.
17. Из-за ложного отождествления
слова, объекта и значения [происходит] их смешение. Благодаря
санъяме относительно их различия [возникает] знание звуков,
[издаваемых] всеми живыми существами.
Итак, функция органа речи - только [произнесение] звуков,
а объектом органа слуха [выступает] лишь [такое движение воздуха,
которое] трансформировалось в артикулируемые звуки. Что касается
слова, то оно воспринимается разумом как нераздельность звучания
(1).
Звуки/фонемы по своей природе не могут быть взаимной поддержкой
друг другу, поскольку они не обладают свойством возникать
одновременно. Они, [следовательно], возникают и исчезают,
не вступая в контакт [друг с другом для производства] слова
и передачи его значения. Поэтому каждый [из них по отдельности]
называется "лишенным внутренней формы слова". Вместе
с тем каждый звук обладает сущностью слова и аккумулирует
в себе способность всех обозначений, он как бы обретает всеобщность
[слово] форм благодаря взаимосвязи с другими звуками, "сотрудничающими"
с ним. Предшествующий [звук] определяется последующим, а последующий
- предшествующим в [их] специфическом расположении. Таким
образом [некоторое] множество звуков, следующих друг за другом
в определенном порядке, оказывается отнесенным благодаря условному
соглашению к [такому-то] объекту. И хотя они заключают в себе
способность выражения всего, [будучи произнесенными] в следующем
сочетании - "г", "ау" и "х",
обозначают [только один] объект, имеющий подгрудок и т. п.,
[то есть корову].
Такая целостная последовательность артикулируемых звуков,
отнесенная в результате условного соглашения к данным объектам
и передающая [содержание] единичного ментального акта, есть
слово, [то есть] обозначающее как знак обозначаемого [объекта].
Это единичное слово представляет сферу единичного ментального
акта и производится единичным усилием [органов артикуляции].
Оно не имеет частей или [внутренней] последовательности и
не состоит из [физических] звуков. Оно ментально и вводится
в действие благодаря восприятию последнего звука. Если у [человека]
возникает желание сообщить [нечто] другим, то он может выразить
это посредством только артикулируемых звуков, воспринимаемых
слушателями. Использование языка, не имеющего начала [во времени],
насыщает рассудок [обычных] людей следами бессознательных
впечатлений, [благодаря которым и возможно правильное понимание
языка]. При этом [слово] рассматривается как обладающее высшей
реальностью.
Его эмпирическая делимость [на звуки] связана с условным соглашением:
такое-то множество [звуков], оканчивающееся на такой-то звук,
обозначает такой-то объект (2). Однако условное соглашение
- по сути, припоминание [прежнего словоупотребления], основанное
на ложном отождествлении слова и референта: "Слово есть
то же, что и этот объект"; "Этот объект есть то
же, что и это слово" (3). Таким образом, условное соглашение
сводится по своей форме к взаимоналожению, вследствие которого
слова, объекты и понятия смешиваются между собой: "корова"
- слово, "корова" - объект и "корова"
- понятие. Кто знает, что эти [три аспекта] совершенно различны,
тот поистине наделен всеведением.
Далее, во всех словах заключена способность представлять [законченное]
предложение. Так, когда мы говорим "дерево", то
подразумевается, [что оно] существует, поскольку обозначаемый
словом объект не может быть лишен существования. Точно так
же не может быть действия, [обозначаемого глаголом], без средства
его осуществления. Когда мы говорим "варит", [имплицитно]
вводятся все актанты, с необходимостью проясняющие смысл [высказывания]
: агент - [человек1 по имени] Чайтра, объект - рисовая каша,
средство - огонь.
Можно также видеть, что строение слова [способно передавать]
смысл предложения: "шротрия" - тот, кто знает ведийские
тексты наизусть; "живет" - сохраняет жизненное дыхание.
[Вместе с тем] значение слов проявляется в предложении; поэтому,
чтобы определить, выражает ли слово действие или отношение
между именем и глаголом, оно должно быть выделено [из предложения]
и проанализировано грамматически. В противном случае [такие
слова, как] "бхавати", "ашвах", "аджапая"
(4) и другие, останутся непонятными, ибо по внешней форме
они совпадают и с именем, и с глаголом, [и неясно], как их
рассматривать - как действие или как актант.
Глава третья. "О совершенных способностях (Вибхутипада)"
[1-9]
[10-13]
[14] [15]
[16-17] [18-20]
[21-24]
[25-26]
[27-31]
[32-37]
[38-42]
[43-45]
[46-49]
[50-51] [52-53]
[54-55]
|